Небольшое изображение кивнуло:

— Я свяжусь с вами в 19.00. Немедленно дайте мне знать, если события будут развиваться там, где вы находитесь. — Он помолчал. — Молли Рэйчел… Не укладывается в голове. Плохой способ уйти из жизни.

— А есть хорошие? Жду еще известий от вас, Дугги.

Солдаты Миротворческих сил подняли носилки и осторожно двинулись вперед по каменистому грунту. Кори стояла и глядя вверх, прищурив глаза, наблюдала сквозь темный защитный экран за платформой Патри, поднимаемой лебедкой.

— Я только что получила сообщение от Оттовэя. Они нашли Осаку и Акиду… — Она не обратила внимания на мое восклицание. — … на месте проведения земляных работ, вон там. Я велела поместить их для усыпления в криогенную камеру, врачи на орбитальной станции, возможно, смогут спасти их обоих. Рашид Акида в плохом состоянии. Радиоактивное облучение, жара, пыль…

— Что же они, черт побери, делали?

— Скрывались? Убегали? Мы не узнаем этого, пока они не смогут говорить. Линн, я намерена разместить здесь постоянное подразделение Сил, поставить гарнизон на месте ТиП. Кто-нибудь должен следить за этими психопатами.

— Разве это разумно?

Ее руки, вертевшие унизывавшие пальцы серебряные кольца, уперлись в бока. Голос обрел резкость. Передо мной возникло лицо с острыми чертами.

— Вы не участвуете в решении этого вопроса. Извините, Линн, но теперь я должна беспокоиться о безопасности. У нас происходит вторжение на северный континент, а вот здесь еще существует возможность использования неземной технологии. Очень неустойчивая ситуация. Силам придется гасить это, пока все не успокоится.

А если я попытаюсь связаться с правлением Компании на Земле, это займет двенадцать дней. До тех пор… я не смогу заставить Кори считаться с моими полномочиями. Я смогу только и дальше сохранять свой независимый статус, пока можно им пользоваться.

Я сказала:

— Мне нужен YV9.

Корасон Мендес изумленно взглянула на меня.

— Каким образом вы хотите использовать «челнок»?

— Нам нужно собрать сведения о науке Золотых. — Я отвернулась от нее. Скала мерцала на жаре. Небо расплылось. Никаких дневных звезд, даже на горизонте; эта земля сурова, как поверхность какой-нибудь покинутой Луны. — Возможно ли, что Рашид сделал открытие… некий синтез технологии Земли и Народа Колдунов, может такое быть?

— Но «челнок»…

Не знаю, впервые ли я сознательно это допустила. Не дала ли я молчаливое согласие, продолжая пользоваться ложными воспоминаниями Башни как руководством? А теперь еще все это с Калил в Харантише, и мне нужно узнать от Чародея Рурик, насколько можно сомневаться в этих видениях с древним светом. Я должна спросить Рурик, не солгала ли она мне снова. Или, если нет, то что же протягивало свою руку из прошлого, чтобы прикоснуться ко мне.

Я сказала:

— Я отправляюсь в Касабаарде. В Коричневую башню.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Глава 26. Башня

Я произвела посадку за пределами Касабаарде и вышла наружу. В небо с дневными звездами вонзался шпиль Расрхе-и-Мелуур, этот вздымавшийся голубой пилон из хирузета , позолоченный с западной стороны светом Звезды Каррика. Темные жгуты смерчей скрывали его основание. Я изумленно смотрела вверх, вытянув шею, и думала: «Трудно поверить, но сегодня тот же самый день…»

Середина лета. Где-то в Таткаэре в только что истекшие часы был назван новый Т'АнСутаи-телестре. Кто ? Корона в Ста Тысячах, Повелительница в Кель Харантише… И вдобавок ни тот ни другой в настоящий момент не управляют событиями. Это обычные мужчина и женщина из хайек и телестре . И длится ли еще передышка в Мелкати?

Атмосферные помехи опять делали связь почти невозможной. Я опустила свой наручный коммуникатор, повернулась, чтобы загерметизировать «челнок» и включить автоблокировку. Здесь невозможно отличить дорогу от пустыни. Западные ворота Касабаарде, через которые путь лежал лишь к небольшому поселению Л'Дуи и еще меньшему Лу'Нате, использовались нечасто. После трудной пешей прогулки до ворот, с милю длиной, по жаре, я была вся в поту.

Войдя в город, я видела мало людей. Шла по широким улицам с кажущимся прозрачным покрытием, слыша под ногами журчание воды каналов. Вверху, в небе второй половины дня, бледнели звезды. Медленно вращались лопасти флюгеров. Мимо изредка проходили ортеанцы в мантиях мешаби . Ни один из них даже не взглянул на С'арант и. Белая пыль проникала внутрь моих ботинок с высокими голенищами, и от палящего, убийственного солнца у меня кружилась голова. В Касабаарде легко затеряться. Я шла по широким улицам и переулкам, стараясь, чтобы солнце все время оставалось у меня за спиной. А затем вышла на открытое пространство, за которым высилась стена из песчаника.

«Будут ли у ворот стражники?» — удивленно подумала я, вспоминая последний раз, когда была здесь. Я забыла — всегда забываю, — что для того, чтобы дойти до Коричневой Башни, нужно пройти через внутренний город.

Когда я подошла к арке из песчаника, в тени ворот меня ожидал мужчина в белой мантии. Он недавно вышел из возраста аширен , этот мальчик с кожей шоколадного цвета и белой гривой, сбритой на спине; мантия, сотканная из волокон дел'ри , была перепоясана на узких бедрах. Он стоял, слегка расставив ноги, приподнявшись на цыпочках.

— Уходите, — сказал он. — Внутренний город закрыт. Впервые за столетия… я раскрыла от изумления рот, затем опомнилась.

— У меня дело не с домами-Орденами, а с Чародеем.

Он сжал губы. Я видела, как тряслись его руки.

— Уходите. Сюда не сможет войти ни один с'арант и. Ни один. Дома-Ордены покинуты, входить ни к чему.

— Мне нужно пройти к Башне.

Не обращая на это внимания, он сказал:

— Все Дома-Ордены пусты. Хайек разграбили… — Мигательные перепонки открыли карие глаза, вокруг которых виднелись края белков. На меня устремился дикий пристальный взгляд. — Что сделала Башня, чтобы остановить это? Что сделал Чародей, чтобы спасти нас? Толпа отняла у нас все, а что сделала Башня?

— Что она могла сделать?

Его мальчишечье лицо сделалось обиженным. Когда его внимание снова что-то отвлекло, он сказал:

— Чародей мог остановить это; они бы повиновались…

Он сел в пыль, прислонившись спиной к каменной кладке арки. Я увидела наполовину скрытые лезвия харуров . И ощутила тяжесть кобуры СУЗ-IV у себя на поясе. Убедившись в том, что молодой ортеанец больше не обращал внимания на мое присутствие, я бочком прошла под аркой и вступила во внутренний город.

Насилие и видения. Видения прошли, но все еще могло остаться насилие…

С напряженными до предела нервами, как можно бесшумнее я пошла по пыли, не видя никакого движения, не слыша ни единого голоса. От напряжения у меня пересохло во рту. По всем улицам, между куполообразными зданиями, под навесами лежали обломки, оставшиеся после того, как тут прошла толпа. Перевернутые каменные столы, сломанные флейты из древесины дел'ри , тюк голубой ткани, подобно ручью струившейся вниз по ступеням, битая фаянсовая посуда и стекло. Единственное, что я слышала, — биение своего сердца.

Я подошла к куполу, возвышавшемуся над белой пылью. Над ступенями входа был наполовину стянут навес. Свет исхода второй половины дня падал через дверь внутрь на хлам, разбитые бокалы для арниака , брошенную мантию. Дом-Орден Су'ниар. Я окликнула, есть ли кто-нибудь, но мой голос прозвучал глухо, без эха. Все пусто.

Ушли… надолго ли? Как скоро вернутся… если когда-нибудь это произойдет? Или мы навсегда потеряли внутренний город? '

Наконец я подошла к этой полосе голой земли, пересекла ее и вошла в сад при Башне. Здесь, разделенные участками утоптанной земли, стояли остановившиеся в росте пепельно-серые лапууры , их листья сворачивались от жары, местами открывая прокаленные солнцем кирпичи западной стены Башни.